О «черном лебеде» начинают говорить каждый раз, когда в мире происходит какое-то глобальное событие, которого никто не ожидал. Разбираемся, что стоит за этим термином и можно ли предсказать, когда будет следующий
1
Что такое «черный лебедь»?
«Черный лебедь» — это событие, которое изначально кажется редким и труднопрогнозируемым, но постфактум часто оказывается вполне логичным, исходя из сложившейся ситуации.
Сам термин восходит к латинизму rara avis in terris, nigroque simillima cygno, который переводится как «редкая птица на земле, подобная черному лебедю». Так говорили о чем-то очень редком, почти невозможном. Дело в том, что до конца XVII века считалось, что лебеди бывают только белыми, пока голландские исследователи впервые не обнаружили черного лебедя в Западной Австралии.
Впервые теорию озвучил американский математик и экономист Нассим Талеб в 2004 году в своей книге «Одураченные случайностью», а в 2007 году ввел и сам термин — в книге «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости».
Читайте также: Пустые офисы и проблема госдолга: пять прогнозов Нассима Талеба.
Талеб, в частности, предложил три главных критерия, по которым событие можно отнести к «черным лебедям»:
- неожиданность, в том числе для экспертов;
- значительные последствия;
- появление рационального обоснования после того, как оно случилось.
Яркие примеры таких событий, по мнению Талеба, — Первая мировая война (начавшаяся с убийства Франца Фердинанда Гаврилой Принципом), распад СССР, теракт 11 сентября 2001 года и мировой финансовый кризис 2008 года.
2
Почему они возникают?
Вот главные ошибки, которые не позволяют нам вовремя предугадать появление «черных лебедей»:
- Эффект «пузыря» — люди склонны больше доверять информации и мнениям, которые распространены в их окружении или среди тех, кого они считают авторитетом. При этом все, что противоречит этому, игнорируется;
- Злоупотребление математическими методами в реальной жизни. Например, теорию игр часто используют, чтобы спрогнозировать вероятность выигрыша в лотерею или карты. На практике все гораздо сложнее, и учитывать нужно даже те факторы, о которых мы не знаем;
- Применение ретроспективного анализа: когда будущие события пытаются предсказать на основе прошлых. Как и в предыдущем пункте, главная ошибка здесь — считать, что мы знаем достаточно, чтобы строить прогнозы и что все будет развиваться по одному и тому же сценарию.
3
Пандемия COVID-19 — тоже «черный лебедь»?
Такое мнение очень распространено. К примеру, в ходе конференции Ideas Lab в Брюсселе была озвучена мысль, что коронавирус продемонстрировал хрупкость глобального мира и неспособность государств действовать эффективно и слаженно. В итоге мы оказались изолированы и разделены границами, экономика погрузилась в хаос, а ВОЗ выступала с запоздалыми и противоречивыми рекомендациями. Как и положено настоящему «черному лебедю», пандемия оказалась неожиданной для мирового сообщества (если не считать предсказаний Билла Гейтса, к которым никто не прислушался) и привела к глобальным последствиям.
4
Как «черные лебеди» влияют на нашу жизнь
В 2007 году, одновременно с выходом своей книги, Талеб опубликовал статью в The New York Times, где объяснил влияние «черных лебедей» на наши базовые представления о мире:
«Одно-единственное наблюдение может опровергнуть всеобщее убеждение, основанное на тысячелетних наблюдениях за миллионами белых лебедей. Все, что вам нужно — это одна-единственная (и, как говорят, довольно некрасивая) черная птичка».
Другими словами, такие события в корне переворачивают нашу картину мира, доказывая, что всё, на чем она базируется — довольно ненадежная и даже иллюзорная конструкция.
Этот тезис порождает недоверие к любым экспертным оценкам и прогнозам, которые базируются на общеизвестных принципах и формулах. По мнению Талеба, прогнозам для инвестиций можно доверять не больше, чем астрологии. Первый же «черный лебедь» может обрушить рынок или, наоборот, привести к взрывному росту тех или иных активов, и никто не сможет к этому подготовиться:
«Мы прогнозируем спрос на нефть на 30 лет вперед, не понимая, что не можем знать, какими он будет следующим летом. Совокупные ошибки в политических и экономических прогнозах столь чудовищны, что при взгляде на их списки мне хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю».
В качестве подтверждения своим тезисам Талеб приводит события 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Тогда никто не оценил объективно все возможные риски просто потому, что такое развитие событий казалось самым невероятным. Взрыв в самом центре Нью-Йорка — самый рискованный и трудновыполнимый. Именно за счет неожиданности террористическая операция удалась.